Словосочетание «климатическая политика» как-то пока не вошло в привычный обиход. Два по отдельности привычных понятия так и не обрели взаимоувязку в массовом сознании. «Климат» более ассоциирующийся с системой контроля в личном автомобиле мало стыкуется с «политикой», которая в обычном понимании делается где-то далеко наверху.
Может все-таки пришла пора для выхода климатической политики на массовую арену? И дело даже не в том, что первые лица страны все чаще по делу и без упоминают проблему изменения климата. Вмешательство окружающей среды в большую экономику, а значит, и большую политику стало столь очевидным, что его невозможно игнорировать. Только почему-то до сих пор нет единодушия, а главное — глобальных действий в защиту нашего бедного мирового климата?
Где делается климатическая политика? Ответ «на небесах» — лежит на поверхности.
Небеса политические действительно предназначены для «создания особого политического климата, который создаст условия для реальных изменений на глобальном и локальном уровнях». Теоретически международные соглашения (Киотский протокол и Рамочная конвенция по изменению климата) просто обязаны влиять на национальные планы государств, региональные программы и локальные решения и, в конце концов, доходить до каждого из нас. Доходят? В реалиях мы видим непреодолимую пропасть между большой политикой и изменениями на местах: когда СМИ продвинули «в массы» президентскую идею о замене ламп накаливания никакой прогрессивной реакции кроме внезапно возникшего дефицита этих лампочек не произошло. Можно конечно попробовать сослаться на коренную причину: в государстве, в котором «повышение цен на продукты происходит по заявкам трудящихся» ничего хорошего народ от политиков не ждет. Тогда вообще становится под сомнение вся цепочка реализации планов государственной политики в области чего бы то ни было. Но дело, здесь, возможно, не только в этом, а в том, что климатическая проблема в России по-прежнему остается «мальчиком для битья» — предметом бесконечных научных споров и «охоты на ведьм». На фоне публичных баталий в массовом сознании все государственные климатические доктрины и стратегические планы меркнут и уходят на второй план.
Советская вертикаль власти была непоколебима: указ сверху неизбежно выстраивал всю цепочку его исполнения. Сейчас «верхняя политика» так и остается наверху. Никто не выстраивается, в лучшем случае выстраивает «потемкинские деревни» имитируя выполнение государственной стратегии.
И все же, где же делается климатическая политика? В дипломатических кулуарах? Может, тогда оставим климатическую политику уделом дипломатов и первых лиц? Тогда почему страны, вроде бы хором соглашающиеся что давно пора предпринимать глобальные усилия упорно не хотят кардинально снижать выбросы и так боятся международного соглашения как продолжения Киотского протокола?
Возможно потому, что кроме обычных деклараций это соглашение предписывает реальное сокращение выбросов парниковых газов со стороны всех крупнейших стран-эмиттеров парниковых газов. К 2020 году развитые страны должны снизить на ~2,1 млрд. т СО2/год), а Китай, Индия, Бразилия, ЮАР на ~3,7 млрд. т СО2/год от базовых уровней (1990 или 2005 гг). Не всем нравится и то, что новое соглашение закладывает основы прозрачного механизма оценки выполнения странами своих обязательств, пусть даже «добровольных». Ловить рыбу в мутной воде международных процессов как-то привычнее, чем выкладывать карты на стол. Ведь каждая официальная делегация страны едет на переговоры имея четкие инструкции и ставит во главу принцип неоспоримого приоритета интересов своего государства. Получается замкнутый круг: каждый ждет первого шага от соседа. Но эта дипломатически обоснованная в обычных ситуациях позиция в вопросах климатической политики от раза к разу заводит в очередной тупик. Выстроенные ведущими государствами вертикали власти не могут пересечься друг с другом подчиняясь неоспоримому правилу параллельных прямых.
Так не пора ли формировать климатическую политику другим путем? Вариант «возомнить себя богом» крайне сомнителен — создание искусственных вулканов или распыление аэрозолей для создания рукотворных облаков якобы сдерживающих глобальные изменения вряд ли имеют право на жизнь. Начать климатическую революцию снизу? Интересен в этой связи опыт климатические программы американских штатов и городов, которые своими амбициозными планами давно подстегивают высокую общеамериканскую политику. Руководства российских регионов впадать в климатические амбиции пока не склонны, а простому обывателю внести свой реальный вклад в решение проблемы изменения климата еще сложнее – большинство из нас не могут проявить свою гражданскую позицию при выборе источника света в своей квартире – федеральная энергетическая система навязывает выбор в пользу углеродной экономики: если я проживая в квартире захочу отказаться от угольного и атомного электричества никакого другого выхода как зажечь парафиновые свечи у меня нет. Путь от личного выбора к глобальным результатам конечно есть, но без реального, а не только декларативного движения сверху крайне медленен…
Сейчас, накануне очередного раунда международных переговоров по климату, который через несколько недель состоится в мексиканском Канкуне, вновь формируются политические вертикали, обусловленные интересами отдельных государств. «Горизонтальные» позиции представителей общественных организаций-наблюдателей выстраиваются в другом направлении. Сегодняшняя климатическая политика: дело отнюдь не в разногласиях с учеными на тему меняется ли климат и как его спасти, а в том, как увязать цели развития разных стран в единое соглашение, как сформировать глобальную климатическую политику?
(Ольга Подосенова/»Меньше двух»)
меньше двух градусов 