Вопрос о миллиардах тонн CO2-эквивалента «горячего воздуха», выделенных странам по Киотскому протоколу так называемых единицах установленного количества (AAU) «выбросах парниковых газов, которые так и не случились», обещает остаться одним из ключевых на предстоящих переговорах.
Недавно еврокомиссар по вопросам климата Конни Хедегаард, заявила, что Евросоюз согласится на принятие второго периода обязательств по Киотскому протоколу только при условии аналогичных действий других сторон и разрешения проблем механизма, в том числе связанных с накопленными Россией и другими странами квотами на 11 миллиардов тонн AAU. Перенос такого объема квот, накопленных за первый период обязательств Киотского протокола, в следующий период, по словам Хедегаард, может свести на нет реальные сокращения выбросов после 2012 года. При этом вопрос возможной компенсации странам, чьи квоты могут «сгореть» во втором периоде обязательств, Хедегаард назвала «очень сложным» и требующим дополнительного анализа.
Напомним, что подавляющее количество «горячего воздуха» (около 8 миллиардов тонн) приходится на Россию, которая не использовала эти квоты с момента ратификации Киотского протокола в 2005 году и до последнего времени — квоты за реализацию проектов совместного осуществления (JI) их участники получают из запаса AAU страны. В прошлом году в Копенгагене официальная делегация РФ неоднократно озвучивала мнение, что «Россия имеет право на перенос квот на второй период, и потому «вопрос о том, как Россия будет распределять квоты – это только вопрос РФ и никого более». Говорилось также, что «неиспользованные квоты будут использованы для роста экономики в качестве запаса для развития». То есть ожидать, что Россия просто так расстанется с квотами Россия вряд ли стоит.
На фоне происходящего сообщение главы украинского Национального агентства экологических инвестиций Сергея Орленко о намерениях Украины создать единый углеродный рынок с Беларусью, Казахстаном и Россией выглядит неоднозначно. Тем более, что Украина – одна из стран уже замеченных в реализации не очень прозрачной схеме продажи квот. Представители Украины заявляют, что данная инициатива позволит стране начать продажу части государственной углеродной квоты предприятиям этих стран, чтобы они в дальнейшем смогли привлекать инвестиции для сокращения своих выбросов.
В пресс-службе Нацагентства объясняют, что речь идет прежде всего о создании внутреннего углеродного рынка. Новый механизм позволит украинским компаниям покупать единицы установленного количества (1 ЕУК соответствует 1 т СО2) и переоформлять их в единицы сокращения выбросов (ЕСВ).
Поскольку вопрос о создании единого углеродного рынка происходит еще и на фоне инициированного Белоруссией вопроса о присвоении странам с переходной экономикой особого статуса в соглашениях, возникает вопрос: не идет ли речь о создании своеобразной коалиции, лоббирующей перенос неиспользованных квот в пост-киотский период?
Хочется верить, что нет, ведь на предыдущих раундах переговоров один из потенциальных участников коалиции Казахстан неоднократно заявлял о том, что не намерен в будущем использовать эфемерные квоты из прошлого, зато настроен на реализацию реальных проектов по снижению выбросов.
Если так, и речь идет о создании внутреннего углеродного рынка, который своим созданием не только не создаст условия для обвала мирового углеродного рынка, но и через «внутреннюю секторную систему торговли (рыночные стимулы повышения энергоэффективности и т.п.) создаст условия для финансирования проектов совместного осуществления, то стоит приветствовать инициативу Украину. Такие формы двусторонних соглашений, развитие в РФ внутренней системы торговли парниковых газов, придание «углероду цены» как средства выполнения Закона и реализации Климатической доктрины в целом могут содействовать могут стать первыми шагами к созданию глобального углеродного рынка, что, в свою очередь, поможет найти выход из переговорного тупика по поводу второго период обязательств. Ведь, по мнению некоторых экспертов, проблема излишка квот у России и Украины, — это не реальная экономическая или экологическая проблема, а скорее вопрос слабости «бухгалтерии» и политического торга. («Меньше двух»)
меньше двух градусов 