Голод и атом на русском сайд-ивенте

Официальный сайд-ивент России прошел сегодня на переговорной конференции ООН по климату в польском Катовице (COP24). На нем выступили представители правительства, а также ряда компаний, которые рассказали о том, как Россия идет в низкоуглеродное будущее. Также, как и год назад на аналогичном мероприятии в немецком Бонне, члены российской делегации агитировали за использование газа и атомной энергии. К рассказу о том, как прекрасно в России идет подготовка к будущему без выбросов, присоединились представители Росатома, Газпрома, РусГидро, РУСАЛа и производителя солнечных панелей Hevel. Также в сайд-ивенте принял участие Руслан Эдельгериев, новый советник президента РФ по климату, который кратко выступил в начале и быстро покинул собрание.

Тех, кто решил, что краткое выступление представителя компании из сектора солнечной энергетики знаменует разворот России к передовым технологиям, ждало разочарование. Представитель Министерства энергетики в своем выступлении упомянул, что Россия использует возобновляемые источники для решения проблем с энергией лишь удаленных уголков страны. До уровня, когда это может значительно повлиять на снижение выбросов, возобновляемую энергетику никто развивать не собирается.

А вот представитель Минэкономразвития выступил, прямо скажем, неожиданно. Чего только стоит утверждение о том, что ископаемое топливо из России в будущем никому не будет нужно, потому что мир переходит на низкоуглеродные технологии. Тут, конечно, вновь зародилась надежда. Однако последовавшие за тем выступления промышленников еще раз ярко продемонстрировали, что никакого сдвига в подходах в России не наблюдается.

Страна как делала ставку на ископаемое топливо, так и продолжает ее делать. Все рассуждения о том, что когда-то наступят изменения, видимо, касаются очень далекого будущего, когда ныне живущих уже не будет в живых. Впрочем, любителям риторики российские чиновники должны понравиться. Они теперь взахлеб рассуждают о том, как прекрасно Парижское соглашение и как Россия привержена его целям. Значит ли это, что Москва все-таки ратифицирует соглашение в следующем году?

Наиболее одиозным выступлением отметился представитель Росатома. Он воодушевленно рассуждал о том, как прекрасна и чиста атомная энергетика, сопровождая рассказ обилием цветных слайдов. В этой яркой и счастливой жизни, о которой позаботился Росатом, не существует ядерных отходов, остающихся опасными тысячи лет. Там также нет уранобогатительных комбинатов, потребляющих огромное количество энергии, производимой за счет ископаемого топлива. Где-то в параллельной реальности остались ядерные аварии, пострадавшие, загрязненные территории и выбросы парниковых газов, которые в ядерном топливном цикле по объему сопоставимы с газовым циклом (с современными станциями).

В традициях российских сайд-ивентов — ограничивать дискуссии. Обычно в программу ставят столько выступающих, что времени на вопросы почти не остается. В прошлом году ведущий аналогичного мероприятия прекратил дискуссию, ссылаясь на то, что остывает еда на фуршете, накрытом за счет российского правительства. В этот раз ведущий также закончил словами о том, что пора идти на фуршет, ну а кто хочет – может поговорить и там. Складывается впечатление, что ведущие российских сайд-ивентов постоянно испытывают острый голод.

Хотелось бы обратиться к российской делегации со следующей просьбой – если вы устраиваете публичные мероприятия, приглашая на них участников переговоров, найдите время для обсуждения. Иначе это выглядит стремлением избежать неудобных вопросов, а, следовательно, как неуверенность в собственной позиции.

Несмотря на желание ведущего поскорее закончить сайд-ивент, два человека в аудитории все-таки оказались достаточно настойчивы, чтобы свои вопросы озвучить.

Как согласуются утверждения о приверженности низкоуглеродному развитию с российскими внутренними стратегиями, включающими резкий рост добычи угля, спросили российских чиновников. Представитель Министерства энергетики РФ: рост добычи угля для экспорта, а не для внутреннего потребления.

То есть, мы сами сжигать не будем, а кто и где этот уголь сожжет – нас не касается. Что-то не похоже на соответствие целям Парижского соглашения, о чем много говорилось на этом сайд-ивенте. Более того, чиновник Министерства энергетики РФ не прав: согласно Генеральной схеме размещения объектов электроэнергетики РФ до 2035 года предусматривается рост доли угля в российской энергетике на несколько процентов. Не успел прочитать документ?

Еще один вопрос адресовался представителю Росатома: атомная энергия – не является безуглеродной, в частности процесс обогащения урана потребляет большое количество энергии, производимой за счет ископаемого топлива. С другой стороны, заявлено, что Росатом теперь строит ветровые станции. Когда вы замените АЭС на ветровые установки, как это делает Германия? В ответ представитель Росатома лишь сказал, что атомные станции — экологически чистые, это признано на международном уровне, а количество стран, которые развивают атомную энергетику постоянно растет.

Это та самая картина счастливой жизни, внушаемая сотрудниками Росатома тем, кто желает их слушать. В которой не существует недавних отказов ЮАР и Вьетнама от строительства российских АЭС, а также нет места исследованиям, показывающим, что атомная энергетика не является безуглеродной. Там просто не может быть ничего, что противоречило бы желанию Росатома продавать реакторы по всему миру.

Последний вопрос из аудитории был снова адресован представителю Росатома и касался как проблемы ядерных отходов, так и недавнего заявления министра экологии Германии о неприемлемости использования климатических фондов для строительства АЭС. На это сотрудник российской госкорпорации ответил, что его организация готова помочь Германии решить проблемы с отходами. Ведущий поспешил позвать всех на фуршет, однако из зала раздалась еще одна реплика с намеком на готовность Росатома ввезти немецкие ядерные отходы в Россию. Представитель госкорпорации сказал, что не понимает, о чем речь.

Ответы, прозвучавшие со стороны российских выступающих, со всей наглядностью продемонстрировали, что серьезно разговаривать с аудиторией они не готовы. Ни к каким дискуссиям не расположены. Приехал – выступил – поел — уехал. Ничего нового, как и в отсталой российской энергетике.