Военные выбросы — как считать и кто в ответе

Выбросы, связанные с действиями вооруженных сил, достигают сотен миллионов тонн СО₂, но до сих пор оставались за пределами внимания. Как учитывать их в рамках Конвенции по изменению климата (РКИК ООН) и Парижского соглашения? Вчера на конференции сторон (COP27) при участии представителей правительств Украины, Грузии и Молдовы состоялось первое мероприятие, поднимающее этот вопрос.

В результате вторжения России за 7 месяцев военных действий в Украине в атмосферу было выброшено по крайней мере 100 млн т СО₂-эквивалента. Поскольку война еще не закончена и не все аспекты учтены, окончательные цифры будут выше, уверены авторы исследования «Климатический ущерб от войны России в Украине».

После 24 февраля Украину покинули почти 8 млн человек, а количество внутренне перемещенных лиц оценивается в 6,2 млн человек.  Выбросы, возникшие в результате того, что столько людей потеряли и были вынуждены оставить свой дом и бежать, составляют не менее 1,4 млн т СО₂-экв.

Боевые действия, перемещения войск, бомбардировки, взрывы, обстрелы и связанное с ними повышенное потребление топлива и боеприпасов привели к созданию 8,8 млн тонн СО₂-экв. Пожары, вызванные боевыми действиями (анализ проведен в сравнении с предыдущим годом), за 214 дней войны уже породили 23 млн т СО₂-экв. Авторы также попытались подсчитать, с какими объемами выбросов придется столкнуться Украине, когда война закончится. По их оценкам, восстановление гражданской инфраструктуры выльется в 48,7 млн т СО₂-экв.

«Мы призываем к созданию глобальных системы учета, которая смогут правильно атрибутировать как выбросы, прямо и косвенно связанные с военными действиями, так и выбросы, связанные с преодолением последствий войны. Они должны быть относиться к агрессору. За выбросы, произведенные на оккупированных территориях, ответственность нужно нести согласно международному законодательству», — подчеркнула Ольга Гассан-заде, соавтор доклада, представитель «Инициативы по учету военных выбросов ПГ».

«Как ни дико говорить о захватнических действиях в 21-м веке, вторжение России в Украину показало, насколько такие действия усугубляют экологические проблемы и насколько трудно, почти невозможно собрать данные об экологическом ущербе в зонах конфликта и на оккупированных территориях, — отметила Нино Тхилава из министерства охраны окружающей среды и сельского хозяйства Грузии. — Грузия не понаслышке осведомлена об этих трудностях. Наша страна с ними имеет дело десятилетиями. Ведь сценарии действий России по отношению к соседям не меняются, и Грузия тоже испытала на себе эту модель. 20% территории Грузии оккупированы. Нет возможности ни оценить состояние их окружающей среды, ни получить оттуда данные о выбросах СО₂ и других веществ, ни включить их в национальную систему учета. Отсутствуют методология и процедуры хотя бы приблизительного подсчета таких выбросов». 

Эти проблемы давно занимают Акселя Микаэлова (Axel Michaelowa), возглавляющего группу исследователей международной климатической политики в университете Цюриха. Ученый опубликовал статью на эту тему в журнале Climate Change еще в 2001 году и был, по его словам, удивлен последовавшей тишиной. «Никто не волновался по поводу оккупированных Россией территорий в Грузии и Молдове, и только сейчас война в Украине смогла привлечь внимание к вопросу военных выбросов». Несколько месяцев назад Микаэлова с коллегами выпустили доклад «Выбросы, связанные с вооруженными силами и конфликтами: от Киото до Глазго и после». 

«Выбросы, которые производят вооруженные силы в мирное и время и во время боевых действий, а также связанные с ликвидацией последствий войн, — составляют определенный процент и являются значимым источником глобальных выбросов. Они материальны и имеют объем, сопоставимый с выбросами многих государств. Их нужно оценивать, учитывать в рамках РКИК ООН и нести за них ответственность», — говорит исследователь. 

Никто толком не занимался подсчетом военных выбросов, есть лишь обрывочные и приблизительные данные. Известно, что в США, Германии и Великобритании выбросы, напрямую связанные с вооруженными силами (транспорт и инфраструктура), составляют порядка 1–2% национальных выбросов. Однако, не вызывает сомнений, что выбросы, связанные с военными действиями косвенно, например из-за уничтожения в ходе конфликта накопителей углерода (лесов и водных объектов), могут существенно превышать непосредственные. Например, по словам Микаэлова, если в результате бомбардировки Гамбурга в 1943 году в атмосферу попало 10 млн т СО₂, то поджог иракской артиллерией нефтяных резервуаров Кувейта в 1990 году привел к выбросу 400 млн т СО₂, то же самое произошло, когда армия США выжигала лес во время войны во Вьетнаме. 

«В настоящее время военные выбросы ускользают от международного учета благодаря соглашениям о неразглашении. Кроме того, Парижское соглашение не охватывает выбросы, возникающие в результате сжигания бункерного топлива международной авиацией и морским транспортом, а именно к этой категории относится значительная часть военных выбросов. Не менее важен вопрос ответственности: агрессор должен нести ответственность за выбросы, связанные с военными действиями и оккупацией», — подчеркнул Микаэлова.

Это мнение разделяют экологические организации стран Восточной Европы, Центральной Азии и Кавказа, представители которых присутствуют на конференции в Шарм-эль-Шейхе в качестве наблюдателей. 

«То, что произошло сегодня на COP, давно должно было произойти. Я горжусь тем, что пока война еще продолжается, Украина поднимает такие острые вопросы, которые принесут пользу всему миру, — говорит Ольга Бойко, региональный координатор Climate Action Network. — Нам нужна четкая методология подсчета выбросов, связанных с военными действиями и промышленностью в соответствии с РКИК ООН. Нам нужны четкие инструкции о том, как призвать страны к ответственности за развязанную ими войну. Наши коллективные действия в этом направлении должны быть направлены на предотвращение других возможных конфликтов, потому что правительства будут знать – их ждут последствия. Мы ясно видим, как зависимость от ископаемого топлива может подпитывать потенциал тоталитарных режимов для ведения долгосрочных войн. РКИК ООН должна поднимать этот вопрос, а не избегать его, поскольку он явно связан с нашими коллективными усилиями по борьбе с климатическим кризисом».